Андрей Жилов

«Стремлюсь к убедительности, цельности и правдивости в работах»

Андрей, вы художник из Арзамаса. Каким воспринимаете город как живописец, какой он — пейзаж Арзамаса?

Арзамас — город, чей облик сформирован православной архитектурой: в дореволюционное время здесь насчитывалось 36 церквей. Причём за последние три года его историческая часть кардинально преобразилась благодаря реконструкции, сделав город более привлекательным для туристов. Если говорить о моём взгляде живописца, то я не раз обращался к его величественной архитектуре в этюдах и станковых работах. Возьмите хотя бы Воскресенский собор — визитную карточку города, возвышающийся над Выездновскими лугами. Именно этот вид всегда меня притягивал. В пейзажном жанре меня влечёт уединение, а архитектура становится жемчужиной, обрамлённой зеленью тополей, ив и гладью реки… Шумная же площадь может нарушить рабочий настрой.

Сегодня ваши картины находятся в частных собраниях восьми стран — от России и Канады до США и Великобритании. Насколько тернист был путь к признанию и известности?

Думаю, я достиг ещё слишком малого, чтобы говорить о «признании и известности». Это путь длиною в жизнь, и многое впереди. О прошлом скажу пословицей: «Глаза боятся, а руки делают». Когда любишь дело, трудности преодолеваются легче, словно играючи. Хотя не стану идеализировать: долгие годы я совмещал основную работу дизайнера с живописью, на которую не хватало времени. Но она оставалась глотком свежего воздуха, и в итоге я посвятил себя только ей.

Ещё в детстве вы срисовывали пейзажи из журналов о природе, с репродукций Шишкина, Левитана, Поленова. Наверняка учились у этих мастеров. Какие знания вам пригождаются до сих пор?

Вернее, вдохновлялся их работами. Слепо копируя, впитывал образы. Позже, благодаря интернету, углубился в технику масляной живописи, делая учебные копии уже осознанно. Собственно, мои попытки повторить картины великих совпали с первыми выходами на пленэр.

Знаю, любовь к пленэрам у вас появилась не сразу. Какие впечатления остались после первого выхода с мольбертом на природу?

Первые впечатления? Я понял, что ничего не умею! Художественная школа дала базу, но как применить её на натуре? Глаза разбегались: передо мной была не фотография, а бесконечно красивое и изменчивое пространство. Как выбрать сюжет, поймать композицию? Сначала было трудно — до сих пор храню картонки с первыми этюдами. Постепенно количество перешло в качество. Сочетая пленэр с копированием, я начал писать собственные картины. Накопленный опыт привёл к первой выставке: сперва коллективной, а через полгода — персональной. Тогда же, в 2016-м, вступил в ТСХР.

Почти десять лет вы участвуете в городских и международных выставках. Какие из них произвели особое впечатление?

Пожалуй, первая персональная. Ведь всё внимание — только к твоим работам! Знаково, что на ней присутствовал мой первый и бессменный учитель из «художки» Виктор Сергеевич Власов, а также своего рода наставник, критик Александр Иванович Сегин — московский коллекционер и искусствовед, помогавший искать образы в пейзаже. Он дружил с Михаилом Абакумовым и поддерживал Василия Худякова. Запомнились выставка 2016 года в ЦДХ в проекте Наталии Богородской «Творческие среды» и «Российская неделя искусств»-2017, где моя работа «На закате августа» заняла первое место.

Художники, участвующие в одной выставке, чаще поддерживают друг друга или критикуют?

Я всегда помогаю тем, кто обращается за советом. Мне и самому когда-то помогали, потому взаимная поддержка стала естественной. Конструктивную критику принимаю с благодарностью, но негатива на выставках не замечал.

У аудитории, знающей ваши работы, высокие ожидания. Сложно ли им соответствовать?

Не задумываюсь об этом. Важнее доказать себе, что каждый этюд будет лучше предыдущего. Для себя вывел формулу: половина успеха — мастерство, половина — мотив. Картина может быть написана удачно, но мотив может не дотягивать, тут хоть лопни! Поэтому иногда я подолгу могу ходить, выглядывая виды для работы, пока что-то не «зацепит».

Как вы относитесь к образованию в искусстве? Чему учитесь сейчас?

Очень положительно! Жалею, что не продолжил учёбу, хотя, возможно, это помогло сохранить самобытность. Но благо, что в век интернета можно почерпнуть любую информацию из открытых источников — только ищи! Пристально слежу за деятельностью Станислава Брусилова, он многим ценным делится, как теоретическим, так и практическим, очень познавательны лекции Михаила Денисова о живописи и её технологии. Слежу за современниками, очень люблю живопись Василия Худякова и Владимира Кириллова, Евгения Гололобова. Читаю о методах Левитана, Шишкина — особенно интересует технология их работы.

Вы приверженец классической школы. Как относитесь к экспериментам в творчестве?

Реализм неисчерпаем! Пишу то, что люблю, и так, как чувствую. Да, не надо забывать, что Пикассо в начале своего творчества работал в реалистической манере, и уже позже пошел искать себя. В любом случае пути Господни неисповедимы, в работе я лишь интуитивно тянусь к лучшим образцам русской реалистической живописи.

Чего ещё хотите достичь?

Стремлюсь к убедительности, цельности и правдивости в работах. Мечтаю передать образы, рождённые прозой Шукшина, но до них ещё идти. Провожу мастер-классы в Арзамасе — собирается аудитория, готовая понять: масляная живопись требует самоотдачи.

Галерея