Екатерина Голанд

«Если художник хотел что-то сказать — он сделал это в своём произведении. Восприятие — задача зрителя»

Екатерина, с карандашом в руке вы с двух лет. Чем уже тогда было интересно художественное творчество?

В два года интерес не осознан. Делаешь что-либо, потому что можешь и хочешь узнать, что из этого получится. Сложно вспомнить, какой тогда была мотивация. Вероятнее всего, привлекало создавать то, чего до меня не существовало, погружаясь в собственные миры, где всё устроено по моему желанию и разумению. С этой точки зрения никакой трансформации не произошло, меня по-прежнему манит то особенное состояние, когда ощущаешь себя создателем.

Вы родились и выросли в городе на Неве. Какое отражение Санкт-Петербург нашёл в ваших работах?

Санкт-Петербург регулярно появляется в сюжетах моих работ. Это то место, атмосферу которого знаю с детства, наблюдаю за изменениями в облике города. Именно эта тема в основном и интересует — как исчезает и заменяется новым небольшой фрагмент городской среды или же целый квартал. В поисках сюжетов много хожу и изучаю город с изнанки, заглядывая в парадные, находя нетрадиционные виды на доминанты города с лестниц и крыш. Зачастую проходит год-другой, дом ремонтируют, и я оказываюсь невольным свидетелем этой перемены. Как обветшалые чердаки с деревянными рамами — приют разлетающихся из-под ног голубей, меняют свой характер, «укупориваясь» стеклопакетами. Пернатым жильцам туда больше нет доступа, как и людям — на входе появляется замок. Это место уже не будет прежним и хочется сохранить его атмосферу, хотя бы изобразив её.

Вы учились в детской художественной школе им. Бориса Кустодиева, затем в Северо-Западном институте печати Санкт-Петербургского университета технологии и дизайна. Что вы взяли от мастеров, а что изучали самостоятельно?

В художественной школе важнее всего была атмосфера, отличающаяся от общеобразовательной школы — особое ощущение чуть ли не магии! Обучение шло органично, с интересом, в особенном месте — особняке на Каменном острове, в глубине парка.

В институте я ценю больше всего разноплановость нашей программы. Нас готовили в книжные графики, хотя по окончании был широкой выбор — от иллюстратора до дизайнера полиграфической продукции. Мы изучали как традиционные дисциплины — живопись, рисунок, композицию, так и специфические — шрифты, каллиграфию, компьютерную графику, технологию полиграфического производства. Всё это и практика в типографии позволили узнать процесс производства от зарождения идеи и создания иллюстрации до тиража.

После обучения я стала интересоваться декоративно-прикладным искусством, например, изучила техники росписи шелка и шерсти, и до сих пор с удовольствием это практикую.

Профессиональный путь, несмотря на тягу к графике, вы начали с фотографии. Почему?

Я бы не сказала, что начала с фотографии. Все навыки развивались одновременно, я никогда не оставляла рисование ради фотографии или дизайна, просто фокус немного смещался на время.

Мой дед — известный фотохудожник, мастер цветной фотографии Илья Борухович Голанд. Старшее поколение знает его как автора альбомов с панорамами городов — одних из первых цветных, и автора открыток, в том числе с видами Кавказа и Крыма. Лично знать деда мне не пришлось, я родилась уже после его смерти. Но тема фотографии всегда присутствовала в моей жизни. Незаметно для меня самой папа научил меня всем премудростям плёночной фотографии, актуализировать навыки на цифре уже не составляло труда.

Сейчас умение сделать качественные фотографии очень важно в работе как для передачи зрителю нюансов картин и изделий моего производства, так и для сбора информации для создания изображаемых сюжетов.

У вас прекрасные фотоработы! А в чём себя проявить проще: в фотографии, росписи или графике, которым вы также уделяете много внимания?

Никогда об этом не думала, по-моему, разницы никакой нет — есть идея, и есть инструменты, которыми можно её воплотить. Если инструмент хорошо знаком, это не составляет сложности. Если недостаточно, то приходится пробовать, иногда не единожды, пока получишь удовлетворительный результат. Сами инструменты значения не имеют — это могут быть фотоаппарат, кисть, перо, компьютерная мышка и многое другое.

Ещё одно яркое направление в вашем творчестве — линогравюра. Как вы к нему пришли, в чём его особенности?

Линогравюра — разновидность эстампа, когда по собственному рисунку вручную вырезается печатная форма на листе специального линолеума. С этой формы производится печать на бумагу или ткань — каждый отпечаток тоже создаётся вручную с накатом краски и переносом на поверхность. Это способ сделать свою графику тиражной — обычно создаётся небольшой тираж, каждый экземпляр имеет свой номер и больше не повторяется. Так сохраняется оригинальность каждой копии, которая всегда немного отличается от других копий из-за технологии ручной печати. Особенно радует возможность тиражного декорирования одежды рисунками в условиях мастерской, не прибегая к услугам типографий.

В собственной мастерской вы уже 15 лет проводите занятия. Почему появилось желание делиться знаниями, опытом и чему хотите научить в первую очередь?

Я никогда не собиралась становиться преподавателем, но в какой-то момент после публикаций своих работ в интернете стали получать письма с вопросами по технике исполнения и материалам. Вначале я отвечала на каждое, затем мне показалось разумным разместить информацию на сайте, чтобы не писать одно и то же. А потом всё чаще стали спрашивать, не провожу ли я занятия, чтобы не только прочитать, но и посмотреть, как это делается. Решила провести пару занятий для тех, кто этого хотел, и так до сих пор и провожу. В моей мастерской бывают занятия по разным техникам росписи шёлка, на различных мероприятиях и фестивалях выступаю как художник-график, проводящий мастер-классы по работе акварелью, эстампу и графике пером и тушью.

Интересно, что вы сотрудничаете с крупнейшими производителями и дистрибьюторами художественных материалов. Чем вы полезны друг для друга?

Получилось это очень органично — художники хотят пробовать новые материалы в поисках тех, что лучше всего воплощали бы их идеи, производители и дистрибьютеры заинтересованы в том, чтобы именно их продукция была обсуждаема, нравилась по характеристикам и покупалась как профессиональными художниками, так и любителями. Поэтому художники, которые были активны в социальных сетях и набрали аудиторию, часто получали такие предложения. Кроме этого, я иногда тестирую новые художественные материалы и создаю демо-иллюстрации. В этом мне помогают знания о составе материалов и его влиянии на характеристики в практической работе. Я могу создавать демо-иллюстрации на основе одного-трёх цветов из палитры, чтобы использование конкретного цвета было более очевидным. Иногда выполняю фото и видеосъемку. Чтобы заснять материалы хорошо, нужно понимать, как они используются покупателями.

Большинство зрителей оценивает работы художников по принципу «нравится или нет». На ваш взгляд, искусство нужно смотреть и чувствовать или его возможно воспринимать разумом, анализировать?

Как оценивать — дело конкретного человека, его жизненного опыта, знаний, насмотренности, исторического контекста, места рождения, жительства и ещё многих других факторов, формирующих личность. Если художник хотел что-то сказать — он сделал это в своём произведении. Восприятие — задача зрителя, который становится практически соавтором работы, добавляя к графическим символам произведения свой личный опыт.

Что нужно знать зрителю, рассматривая ваши работы?

Ничего, кроме собственного опыта, который подскажет интерпретацию моей работы.

Галерея