Евгений Гоманов

«Мне кажется, понятие «вдохновение» придумали режиссёры художественных фильмов и спектаклей»

Евгений, вы окончили Ростовское художественное училище, а затем МГАХИ в Москве. Почему продолжили обучение? Не хватало знаний?

Совершенно верно, после окончания училища я понял, что мне не хватает знаний. Кроме того, в Ростове-на-Дону совсем не было работы для скульпторов, и где-то на втором-третьем курсах начал подумывать о своей творческой реализации в Санкт-Петербурге или Москве. По счастливой случайности оказался в Москве, в сСуриковском институте.

После обучения вы и сами отправились в КНР, в Международный художественный институт, преподавать скульптуру. Как строится обучение за рубежом? Чем оно отличается от того, что мы видим здесь?

Китай — абсолютно другая цивилизация, со своими особенностями. Помню, меня поразило отсутствие отопления в домах, аудиториях института, общежитиях. Международный художественный институт приглашает по обмену преподавателей из Москвы, Петербурга, знакомит студентов с живописью наших мастеров. Но мне показалось, уровень художников и образования в Китае, по крайней мере, в 2012 году был слабее, чем у нас в стране. Тем не менее, наслаждался процессом и передавал знания ребятам. Помню, было три группы, по 20 человек в каждой, и всем поправлял портреты. Уже к вечеру понял, как сильно устал за день.

Мне, как журналисту, иногда проще выразить мысль с помощью текста, нежели озвучить. Насколько вам легко донести смысловую составляющую с помощью своих работ?

Одна и та же работа может подходить по смысловой нагрузке для нескольких выставок. Работы разные. Над некоторыми трудишься быстро. Некоторые, наоборот, не спешишь завершать или создаёшь серии. Передо мной не стоит задача что-то кому-то доказать или объяснить. Я делаю, потому что не могу не делать. А нравится зрителю или нет, получается ли выстроить диалог — вопрос второстепенный.

Вы лауреат международных фестивалей и кубков по ледовой скульптуре, участник многочисленных выставок и фестивалей песчаной скульптуры в России и за рубежом. С чем легче работать — со льдом или песком?

С любым материалом работать по-своему трудно и интересно. Сравнивать лёд с песком бессмысленно, потому что они принадлежат к разным стихиям и требуют разных подходов. При этом и тот, и другой материал прекрасен. Я всегда с удовольствием погружаюсь в условия работы и задачу.

Скульптуры из песка и льда существуют несколько месяцев. Какие эмоции вы испытываете, когда работы разрушают?

Для меня всегда важно завершить работу, и после этого я могу её отпустить — за 20 лет научился этому. Тем более, чаще всего это коммерческая история. Работы из песка и льда создаются очень быстро, задача — уложиться в срок. А дальше мои творения отправляются в недолгое путешествие. Я привык к тому, что их разрушают. Знаю, что будут ещё такие же или похожие проекты, и смогу сделать лучше, что-то исправить, сделать иначе.

Творческие люди эмоциональны. Вы сами намеренно портили свои работы, когда понимали, что они не получались или получались иначе?

Бывает, что работы разрушаются в процессе изготовления. Есть такое понятие, как «слышать материал». Это когда ты погружен в работу, материал подсказывает, как правильно провести линию или сделать деталь. Сейчас работаю в керамике и, бывает, что в печке получается не тот результат, который ты себе представлял, когда изделие красил глазурью. Бывает результат прикольный — это радует. Но это в том случае, когда ты не настаиваешь, что нужен именно красный цвет или синий. Главное — не бороться и принимать то, что получается. В процессе работы выработал лёгкость принятия.

Для частных коллекций вы создаёте скульптуры из камня и бронзы. Вы делаете их такими, как просят, или сами придумываете всё до мелочей? Что больше по душе?

Несколько раз отказывался от заказа, когда просили сделать чертей или демонов. Не люблю заказы на скульптуры из стеклопластика или пенопласта. Тяжело переношу химические запахи. В процессе переговоров можно прийти к компромиссу: заказчики не всегда понимают специфику материала, его особенности, и их приходится направлять, переубеждать. Когда ты работаешь с заказчиком, то подписываешься под определённые условия, которые должен выполнять. А если мне что-то не по душе, то я не соглашаюсь делать работу.

Вдохновение — вещь мимолётная, и невозможно работать только, когда оно есть. Однако спрошу: где черпаете вдохновение?

Мне кажется, понятие «вдохновение» придумали режиссёры художественных фильмов и спектаклей. Зная изнутри мир художника и скульптора, могу сказать, что на вдохновение никто не полагается. Ведётся постоянная работа. Если ты не руками делаешь скульптуру, то обдумываешь варианты эскизов. Замысел может крутиться в уме десятилетиями. И когда скульптура создаётся и, тем более, уже готова, наступает облегчение.

Вы член Московского Союза художников. Это вам помогало продвинуться чуть выше, быть заметнее среди коллег? И в чём вообще необходимость союза? Я с детства хотел быть членом союза — это приравнивалось к полёту на Марс. И не предполагал, что это когда-то случится. Считаю, что мечту удалось осуществить. В союзе, безусловно, есть польза и необходимость. Общаясь с замечательными мастерами, удалось прикоснуться к удивительным вещам. Думаю, его надо сохранять как наследие прошлого, память предыдущих мастеров. Всё, что есть, необходимо сберечь для будущих поколений художников. В этом году в МСХ вступало много молодых ребят, девчонок из московских художественных училищ, институтов. Союз — это большой остров свободы и возможностей для художников.

Галерея