Петр Трегуб

Живопись как опора: Почему художник не может не писать

Петр Петрович Трегуб – самобытный и увлеченный своим делом художник-живописец, для которого искусство является не просто профессией, но и способом существования и диалога с миром. Его отличает глубокая, идущая из детства связь с природой, искренность и философский взгляд на творчество. Он предстает человеком, нашедшим в живописи свою опору и смысл, верящим в ее уникальную способность передавать чувства и «божественные ошибки», недоступные цифровым технологиям.

Петр, в ваших работах – картинах и этюдах – глубокое понимание природы. Что помогает отразить ее настолько полно и объемно?

Думаю, любовь и наблюдательность. Я вырос в станице и все свободное время проводил на речках с удочкой или, гоняя на велосипеде по пыльным полевым дорогам, разгоняя фазанов и зайцев. Всё детство сложилось в неотрывной связи с пейзажем и простым деревенским бытом. С детства это было искреннее восхищение моментом или образом, позже я всегда старался объединить чувства и свои ощущения от увиденного и натуры уже в живописи. Думаю, живопись, наполненная ощущением присутствия, и дает чувство глубины и наполненности в картине.

Чувствуется, что вы влюблены в мир. В каких работах, на ваш взгляд, вы наиболее отчетливо раскрыли зрителю самоценность момента?

Сложно сказать, ведь в каждой работе есть свой образ и своя вибрация. Для меня ценны утренние этюды с Эльтюбю, которые я писал в 3:30 на восходе солнца, оттаявшее болото, которое я писал на академической даче Репина, несколько пейзажей с Усть-Печеньги и костромских, например, «Праздничный перезвон» в Ножкино, может быть, лиричный пейзаж «Правый Бейсужок», а, может, и желтые ирисы, искрящиеся в контражуре на Таманском солнце. Сложно остановиться даже на десятке работ. Зритель индивидуален – для кого-то раскроет чувства и самоценность момента ветхий мостик, с которого он рыбачил в детстве, кому-то натюрморт с грибами напомнит родной дом, и он вдохнет запах сырого леса и этого будет достаточно, а желтые ирисы, играющие на солнце, например, не тронут.

Без живописи – никуда. Вы и выбрасывали этюдник через забор, и закапывали кисти. Какие ощущения или мысли вдохновляют вас садиться за холст снова и снова?

В начале вопроса вы и ответили на него – без живописи никуда. Это правда так и было. Я жутко злился и выбрасывал этюдник с твердым убеждением, что никогда к живописи не вернусь. Но проходило совсем немного времени, и я возвращался к кистям. Это как у Л. Н. Толстого в переписке: «Можешь не писать – не пиши». Вот и я не могу не писать, это способ общения с нашим миром. Картина вместо тысячи слов.

География пленэров, активным участником которых вы являетесь, обширна: Крым, Кавказ, Черногория… Есть ли среди мест, где вы работали, особенное, которое вдохновляет сильнее всего?

Больше всего мне пока нравится средняя полоса России и север, кстати, через несколько дней уезжаю на пленэр в Лувеньгу, это Мурманская область. Но на самом деле место – это не принципиально.

Наверняка у вас есть любимые сюжеты, которые вы стараетесь написать в разных локациях. Что откликается?

Любимых сюжетов нет – наоборот, всегда ставил задачу писать максимально по-разному. Мне так интересно. Всегда есть задумка, подсмотренная в природе – это обычно какое-то удачное совпадение в композиции или цвете и потом можно вынашивать идею не один месяц и искать мотив под ее реализацию. Например, так было с картиной «Последние яблочки», когда в огороде родителей увидел яблоки, которые по случайному совпадению упали в ведро с водой, забытое под яблоней после полива. Потом менял ведра, крутил и так, и сяк, менял яблоки и их количество – всё не то… и через несколько дней размышлений пазл сложился в голове так, как я это чувствую, написалась работа. Такая же история, например, с работой «Перед дождем», где был образ дождевых облаков и мягкое отражение их в воде – написал то, что хотел, на реке Мста.

Для вас важен диалог со зрителем, и вы участвуете в художественных выставках – как городских, так и международных. Какой опыт оказался наиболее значимым, запоминающимся, и почему?

Любому творческому человеку, конечно, интересно получить обратную связь от зрителя. Из последних очень ярких и значимых для меня были выставки в Академии акварели и изящных искусств имени Сергея Николаевича Андрияки в Москве, а также выставка в художественном музее Коваленко в Краснодаре, где были представлены по 120 моих работ. Больше 100 холстов! Это вызов для любого художника, тем более такие большие выставки всегда связаны с оформлением, упаковкой, доставкой, этикетажем. Как яркие вспышки воспоминаний, конечно, открытие выставок, встреча с друзьями и коллегами, которые пришли меня поддержать, и книга отзывов. Признаюсь, я не ожидал, что их будет так много – это приятно и незабываемо.

Более 20 лет вы участвуете в конкурсах изобразительного искусства. Как это повлияло на ваш профессиональный рост?

Пройдя множество отборов, конкурсов и выставок, понял простую вещь – всегда нужно писать для себя, свои мысли, образы, свою живопись, не думая, что можешь победить или быть аутсайдером. Сегодня конкурс, и члены жюри единогласно определили твою работу лучшей, а завтра они могли бы дать третье или пятое место. Считаю, что в каждом конкурсе есть доля везения, поэтому нужно участвовать, но относиться к итогам спокойно. Оценивать себя не по конкурсным победам, а сравнивая себя с собой «вчерашним» и работать упорно и искренне.

Каким все-таки образом живопись помогает лучше понимать себя и окружающий мир?

Через живопись я ясно понял, что человек может быть счастлив только созидая. Раскрывая свой творческий потенциал, создать что-то прекрасное. В этот момент он приближается к Творцу. Это касается и любого вида искусства, не только изобразительного.

Есть ли у вас опыт, когда искусство стало для вас спасением или опорой?

Опереться можно только на то, что непоколебимо – таким столпом и является честное искусство. Для меня это, безусловно, семья и живопись. Один из ярких примеров – ограничения в связях и перемещениях, которые были пару лет назад, когда запрещалось даже выходить из дома без крайней необходимости. Что сделали художники? Многие, в том числе и я, абстрагировались от настоящего мира и с головой окунулись в мир искусства, создав большое количество прекрасных работ. Да, искусство может быть спасением.

Как вы думаете, что живопись дает зрителю в эпоху цифровых технологий?

Вы знаете, живопись всегда будет актуальной, и главное, что она может дать зрителю – это чувства. Вспомнился показательный анекдот. Умер Альберт Эйнштейн и попал к Богу. Бог ему и говорит: «Я могу исполнить одно твое заветное желание». Эйнштейн: «Напиши-ка мне формулу Мира». Бог начинает писать, писать, писать… Написал большущую формулу и выжидающе смотрит на Эйнштейна. «Бог ты мой! Да у тебя же здесь ошибка!», – восклицает Эйнштейн. Бог смущенно: «Я знаю…».
Вы понимаете, да?! В искусстве всегда есть право на «Божественную ошибку», в искусстве два плюс два не равняется четырем. Можно сколь угодно писать по всем академическим законам пейзаж, и он будет мертвый. А чего не хватает? Не хватает вот этой «Божественной ошибки». Недостаточно знать буквы и орфографию, чтобы получилось стихотворение Ахматовой или уметь извлекать звук, чтобы спеть как Муслим Магомаев. Я исследовал цифровую среду и достаточно много времени экспериментировал с искусственным интеллектом, ChatGPT – это увлекает какое-то время, но не более. Ну, и ответить на вопрос, что дает зрителю живопись, можно прекрасной цитатой французского поэта Поля Валери: «Живопись позволяет увидеть вещи такими, какими они были однажды, когда на них глядели с любовью».