Светлана Малахова
«Люди — это бесконечный источник идей и энергии»
Светлана, как вы пришли к живописи, где и у кого учились?
Не знаю, насколько можно прийти к живописи. Мне кажется, она сама находит тебя. И сначала погружает в состояние «некой беспомощности» перед цветом, потому что сразу его увидеть сложно. Вернее, ты можешь его видеть, но не понимаешь, что с этим делать. И от этого как раз и возникает чувство беспомощности. И тогда ты либо погружаешься в это всё, начинаешь изучать цвет, либо оставляешь всё как есть и, возможно, становишься графиком, возможно, вообще бросаешь. У всех по-разному.
Я много училась, потому что мне были интересны сразу несколько аспектов, но в основном это, конечно, человек. Это четыре разных школы, на основе которых и сложился мой стиль. Это Государственная художественно-промышленная академия им. Строганова. Стажировалась в течение нескольких лет в Репинской академии художеств. Прошла обучение на курсах повышения квалификации в Санкт-Петербургской академии художеств им. Репина. Краткосрочно обучалась во Флорентийской и Нью-Йоркской академиях искусств. Окончила курсы искусствоведения аукционного дома Phillips de Pury.
Знаете, вот из этого всего и вышел мой стиль. И, наверное, это и был мой путь в живопись. Потому что для меня человек — это прежде всего цвет. Я по-другому не могу его воспринимать. А цвет — это и есть живопись.
Хорошо учиться у художников прошлого. Как считаете, кто на вас повлиял, чье творчество цепляет?
Безусловно, на стиль каждого художника оказали влияние какие-то художники из прошлого. Есть и современные художники, которые вдохновляют. Мой вдохновитель в графике, линии, в первую очередь Микеланджело, а если из более современных, то Шиле. В живописи мне нравится Рембрандт. Только через его тонкую цветовую палитру — его картины очень сдержаны по цвету — можно прийти к своей. Это сложно объяснить, но, возможно, художники меня поймут. То есть это как хорошая основа, фундамент, на который ты наносишь свои нюансы, добавляешь свои моменты.
Что касается более современных художников, то большое влияние на меня оказал Николай Фешин, а также Люсьен Фрейд. Ещё есть очень классный живописец, его немногие почему-то упоминают — Хаим Путин. Живопись, что на его картинах, просто поискать надо. Если вы хотите быть классным живописцем, смотрите его. И лучше живьем. И ещё один немаловажный факт: на похоронах Хаима Путина присутствовал только один человек. И это Пикассо. А он умел ценить живописцев. А возможно, и он у него учился.
Вы пишете в основном на тему телесности. Почему это привлекает больше? Какие задачи ставите перед собой?
Я пишу на тему телесности, потому что всё остальное мне на данном этапе жизни и творчества не очень интересно. И, наверное, портреты мои тоже рассматриваю через некую призму телесности и честности, но не эстетики. Для меня в телесности много философии. Там даже в цвете другая философия заложена, цвет должен передаваться иначе, я считаю. Задача у художника, мне кажется, одна — передать воду/человека/кожу/дерево/чашку и многое другое так, как никто ещё не передавал.
Казалось бы, по этой теме уже всё давно сказано и написано. А как вам удаётся находить всё новые и новые формы?
В теме телесности можно говорить бесконечно. Здесь всё только трансформируется, но никак не останавливается в силу того, что сказать больше нечего. Мне кажется, если ты живешь идеей, то там всегда есть что сказать. Вопрос в том, повторяешь ли ты кого-то или транслируешь своё видение. Человек — это бесконечная энергия, ещё неизученная до конца. Мы только строим предположения и высказываем разные версии появления человечества и его развития, так и в искусстве.
А натурщикам тяжело или легко вам позировать?
Я думаю, им непросто. Во-первых, у меня позы совсем не из лёгких, а во-вторых, это долгие постановки. То есть не наброски по 5-10 минут, а полноценные сеансы по 45 минут. И так за день 3-4 раза. И потом ещё несколько таких сеансов в другие дни. Потому что я в основном работаю с живой моделью, не по фото. Многие любят менять позы, это не так занудно, что ли. А вот сидеть, да ещё и в сложной позе — это, знаете, не каждый выдержит. Но ничего, мы работаем.
Пожалуй, самая знаковая ваша работа — «Палата номер 6». Как думаете, почему «выстрелила» именно она? Как вы относились к этой картине в момент идеи и написания?
Спасибо. Да, работа известна, и создана она была не просто так. У неё есть своя философия. И редко такое случается, когда такое в голову приходит. Ну и, наверное, неинтересно было бы, если бы это случалось чаще.
Я не могу полностью воссоздать процесс возникновения этой картины. Помню, что ехала за рулём во время пандемии в Сочи и слушала книгу Чехова. И помню, что меня процесс перехода от нормальности к ненормальности возбудил. Я реально стала об этом задумываться, о том, как тонка эта грань и где она, и кто решает, окей ты или не окей, и где гарантия того, что любой человек вдруг там не может оказаться.
У меня есть любимая модель, и мы с ней много работали, и из всего материала я как-то собирала эту работу. И она как-то сама по себе происходила. Без особенных напрягов, например, долгой работы с эскизами, поиском композиции и цветовой палитрой. Да нет, она вроде как сама родилась и всё.
Резюмируя все выше сказанное, скажу, наверное, что мы, правда, должны больше читать и современных книг, и классики, и тогда что-то может необычное родиться. К сожалению, телефон тут в создании чего-то стоящего вряд ли поможет. И пандемия дала миру много открытий.
А хочется порой написать что-то кардинально другое? Что это может быть?
Да, конечно, но редко. И вот когда пишу кардинально другое, то оно кардинально по-другому и выходит. То есть смотришь на свой пейзаж и думаешь: «Неужели это я так пишу пейзажи теперь?». Но людям нравится и новое видение, и старое. И я очень благодарна своему зрителю за это.
А вообще, когда придерживаешься какой-то философии и жанра, то всё другое как-то меркнет вокруг, и тебе совершенно искренне становится неинтересно это писать. Знаете, один известный американский художник-абстракционист сказал: «Я не стану рисовать дерево даже за миллион долларов». И тут вопрос не в пафосе или понтах. Просто ты не хочешь тратить своё время на то, что тебя не возбуждает. Тебе хочется вложить ту же самую энергию в любимое направление, а не доказывать что-то кому-то.
Вы участвуете в самой масштабной ярмарке современного искусства Art Russia. Что чувствуете при этом?
Это очень классное событие для всех — и художников, и зрителей. Я обожаю это мероприятие просто даже за ту мощную энергетику, которую оно несёт, и понятно, что энергия — это самый дорогой ресурс сегодня. Ты просто не живешь, если нет энергии. И вот ArtRussia дарит её всем. Если тебе есть что сказать, ты будешь там.
Плюс вы, конечно, участвуете в ArtLife Tur, во время которого передаёте знания опытным и начинающим художникам. О чём наиболее ценно рассказать?
Наиболее ценно передать начинающим художникам веру в себя. Или нет, её надо передать тем, кто выбирает путь художника, разжигающего огонь в искусстве. Ведь его можно просто поддерживать, создавая привычные вещи. А если ты разжигаешь огонь своими идеями, новым стилем, новым взглядом на привычные вещи, то надо понимать, что путь этот сложнее. И важно верить в себя: если ты в себя веришь, то и другие поверят. И ещё много работать. Без этого никак.
А с коллегами по кисти и холсту удаётся познакомиться? Есть современные художники, которые удивляют?
Да, на таких мероприятиях, конечно, общаюсь, но больше всё-таки я интроверт, в работе, и в жизни больше общаюсь с картинами в музее и на выставках. Такой у меня вариант общения и вдохновения. Но это приносит больше идей и инсайтов, чем обычное общение с людьми, и я не стесняюсь об этом говорить. Книги тоже, в них, если погружаешься, то и идеи рождаются быстрее и новее.
У вас также есть открытая база знаний для художников и авторский курс. Как выстраиваете обучение?
Открытая база — это сборник неких инсайтов, которые мы собрали и выложили в общий доступ. А вообще, на курсе я стараюсь дать то, что люди не смогут найти или прочитать где-то. Это мой опыт, личные наработки, инсайты, алгоритмы буквально пошаговые, для того, чтобы человек, начиная с формулы, смог её в дальнейшем усовершенствовать через свой личный опыт.
Я действительно считаю, что обучение интересно только тогда, когда вы делаете что-то своё, на базе какой-то. База — это то, что неизменно. Но и это можно дать через свою личную призму, через свой опыт. Знаете, вот по анатомии куча учебников, а всё равно каждый по-своему хороший. Каждый автор интерпретирует анатомию по-своему. Но база-то одна. И если у тебя достаточно знаний, чтобы по-новому рассказать о том, о чём уже говорили, то тебя интересно будет слушать.
Ваши картины продаются на аукционах. У кого есть шанс попасть на аукцион и какие картины продаются лучше?
Да, но тут вообще настолько все непредсказуемо. Это как в казино играть. Нет системы. В искусстве нет системы и правил. Есть веления души, наверное, души куратора, покупателя, художника. И какая-то энергия обстоятельств и веления сердца. Мы не можем это, как ценные бумаги, просчитать. Если картина нравится, люди готовы за неё что угодно отдать. Они её могут даже на то время, пока рама на неё делается, не оставить в багетной мастерской. То есть держатся за неё, везут домой, потом, когда рама готова, с ней опять приезжают, ждут, когда картину вставят в раму. Хотя, казалось бы, проще оставить и получить готовую. Но картины имеют душу, наверное, как люди, и многие покупатели к ним так и относятся — трепетно. По-другому ответить на этот вопрос не могу.
Несмотря на то, что вы плодовитый художник, всё равно бывает ступор в работе. Как с ним справляетесь?
От ступора в работе спасение одно — идти в музей. Я именно так и делаю. Или книг читать много. Просто перестать делать одно и то же действие, которое не приносит результата. Например, идти туда, где делают наброски с живой натуры, и рисовать там долго-долго. То есть переключиться. Я ещё со стены на стену переключаюсь, у меня в студии две рабочие стены, на них я пишу, так как холсты больших размеров, и я их скотчем прикрепляю к поверхности.
А что может стать вдохновением для вас?
Много источников, много историй про это. Последний раз я вдохновлялась поваром из ресторана. Она была полной, я подошла к ней, спросила номер телефона, позвонила и пригласила позировать в отель. Она в интернете меня погуглила, там всякие интервью, послушала, что я окей и согласилась. На следующий день в восемь утра уже позировала, а к десяти пошла на работу. А я на завтрак, так как мы там отдыхали. И так пару дней мы с ней работали. И знаете, так много материала вышло, что я вот сейчас его перерабатываю и думаю: ну вот как можно было так много успеть за какие-то пару-тройку часов в день? Магия полная. И такие случаи самые вдохновляющие. Каким-то деревом я вряд ли сильно вдохновлюсь, но люди — это бесконечный источник идей и энергии.
Биография
Светлана Малахова, член Союза художников России, член американского общества портретистов, работает в жанре телесности.
Окончила Государственную художественно-промышленную академию им. Строганова. Стажировалась в течение нескольких лет в Репинской академии художеств в мастерской станковой живописи под руководством Юрия Витальевича Калюты.
Прошла обучение на курсах повышения квалификации в Санкт-Петербургской академии художеств им. Репина. Краткосрочно обучалась во Флорентийской академии искусств, а также Нью-Йоркской академии искусств. Окончила курсы искусствоведения аукционного дома Phillips de Pury.
Разработала свой стиль изображения человеческой фигуры в графике и живописи.
Читает лекции по теме телесности и изображения человеческого тела.
Создала авторский курс по «Анатомии и телесности» совместно с ArtLlife академией.
Участник ArtRussia, ArtLlife Fest и ArtLife Tour по городам России 2022, 2023 гг.
Постоянно участвует в групповых выставках современного искусства в Москве и других городах России. В России также участвует в аукционах.
Картины находятся не только в частных коллекциях по всему миру, но и в музеях мира, таких как Русско-немецкий институт культуры (Дрезден, Германия), музей современного искусства «Артмуза» (Санкт-Петербург), Никитский монастырь в Переславле-Залесском. Также сотрудничает с американскими галереями.
Тема телесности и изображения человека всегда была близка и интересна. Последнее время ушла от изображения чего-либо, кроме человека, портрета и человеческого тела.
Много работает в исследованиях человеческого тела и постоянно ищет что-то новое в изображении и изучении телесной оболочки людей, новую манеру в технике, материалах, новые позы, движения.
Ставит перед собой такие задачи: постоянный поиск эмоциональной составляющей в картине, психологического воздействия на зрителя и глубокая философия, заложенная в картине.
Галерея
